разоблачил, да?
- Что сказали врачи?
-У меня почечная инфекция.
Они выписали мне какое-то лекарство
и сказали, что с выпивкой надо завязывать.
А что по поводу
большого пальца на ноге?
Грибок. Словил где-то.
Счастливчик.
Все будет нормально.
На этот раз обошлось.
А если бы нет?
Что ты имеешь в виду?
Я видел тебя с Пэрслин
накануне Рождества.
Лоусон, ты с ней спишь?
Нет. Как ты мог так подумать?
Она становится все более
привлекательной с каждым днем.
Она превращается в молодую женщину.
В ней есть изюминка,
а мы оба знаем, что такое
женщина с изюминкой.
Она еще ребенок, Бобби.
Ей 18. Моей жене было столько же,
когда я встретил ее.
Влюбился я с первого взгляда.
Да ничего тогда не было. В ту
ночь ситуация вышла из берегов,
и, по-моему, она напугалась. Ей просто
было холодно и одиноко.
Вот и все.
Я подозреваю, что она у тебя
все-таки не единственная.
Помни, она дочь Лоррейн.
- Ты ревнуешь.
- Точно.
Черт, но я столько не стою.
Точно не стоишь,
черт тебя побери.
Зима в Новом Орлеане
всегда чувствует себя неуютно.
Вроде как она нежеланный гость,
который приходит ровно настолько, чтобы
все поняли, как скучают по хозяевам.
Она уходит ровно в то время,
когда все еще в состоянии ее забыть.
Весна! И мы все еще здесь.
А почему бы нам, Лоусон,
не взять бутылку вина
и не спуститься к реке, как прежде?
Что думаешь?
Помнишь девицу, что разрешила нам
посмотреть, как она купается голышом?
Помшишь?
Как ее звали?
Не знаю.
Она, наверное, заново родилась.
Думаешь, мы и на
небесах будем вместе?
Если мы попадем в рай,
то туда попадут и все люди на свете.
И уж там я соберу
свою компанию развратников.
Байрона, де Сада, Хемингуэя.
Со мной одним тебе будет веселее,
чем со всей этой толпой.
Думаю, да.
По-моему, Пэрси может получить
финансовую помощь на образование.
Забудь эти разговоры. Она уедет от
нас в какую-нибудь навороченную школу
после того, как мы ее всему научили.
А мы будем тут
превращаться в старых уродов.
И любая весна может
стать нашей последней.
Да, черт побери, я хочу пойти
на реку прямо сейчас!
Ну почему же ты такой пафосный
старый сукин сын, а?
Я хотел бы вдыхать
воздух каждого нового дня.
Миг счастья столь
же высок, как и короток.
- Это Роберт Фрост.
- Пошли.
Ты же знаешь, что она будет
скучать по нам, если уедет.
Если она уедет, она уедет навсегда.
Это конец книги.
Последняя ее глава.
Пошли на реку.
Но мне нужен покой и тишина.
Мне надо столько сделать,
чтобы получить аттестат.
Нам задали написать короткий рассказ,
поэму или что-то типа того.
Ничего в голову не приходит.
Я все провалю.
Я тебя знаю.
Все будет хорошо.
Ну, пока. До встречи.
Эй, малышка,
я тебя тут весь день жду.
Ли, ты что здесь делаешь?
Ты как меня нашел?
Ты хорошо пахнешь.
Ты что, внутрь меня не пригласишь?
Я всю ночь был за рулем.
И я купил тебе вот это.
Это место похоже на тебя.
Прямо как с картинок в женских
журналах, которые ты читаешь.
Я их больше не читаю.
Времени нет.
А кем работаешь? Официанткой?
Я барм...
А, впрочем, это не твое дело.
Не возражаешь?
Ну, дела у тебя, похоже, наладились.
Никаких арендных платежей, да и
само место покруче вагончика на колесах.
Чего тебе надо от меня, Ли?
Ты о чем? Я просто приехал, чтобы убедиться,
что у тебя все устроится нормально
после того, как отсюда вышибут этих
ублюдочных друзей Лоррейн.
- Ты это о ком?
- Об этих парнях, с которыми тебе
- приходилось здесь жить.
- Откуда ты знаешь, с кем я здесь живу?
Какой-то юрист направил тебе письмо.
И ты его, конечно же, открыл.
Их год почти истек.
В конце концов,
я стараюсь исправиться.
Очень стараюсь. И я очень
скучаю по тебе. Очень.
В письме говорится,
что с первого июля
я единоличная владелица дома.
Я знаю. А ты что, не знала?
Господи! Да эти чертовы
вонючие неудачники
- врали тебе все это время.
- Они не неудачники. Они мои...
И кто же они, по-твоему?
Их нельзя называть неудачниками.
Ты думаешь, что я...
Слушай, у меня теперь настоящая жизнь.