семейному? И все будет, как в той семье, которую ты развалил? Или как в этой семье? Самое интересное, что, если верить Лоррейн, я и есть твоя семья. Ты что, уже разучился до девяти считать? Знаешь, я никогда не понимала, почему она хотела, чтобы я пожила с вами, но... Ты ведь мой отец. Я... Я просто... Ты ее любил? Я спрашиваю, ты ее любил? Да, очень. Но я просто... Я бы хотела никогда об этом не узнать... Нет, Пэрси, не уходи. Не уходи. Не уходи, Пэрси! - Поздно! - Нет, не поздно! Теперь у тебя есть я. Ты больше не одна в этом мире. Позволь мне остаться с тобой. Что я могу сделать? Скажи, и я сделаю. - Скажи! - Помнишь, я рассказывала тебе, что когда-то я придумывала воспоминания о матери? -Да. - Самым трогательным было то, что я придумывала воспоминания и о самой себе. Ну, знаешь, родители тоже собирают всякие рассказы о своих детях. Типа, <<а вот наша Сьюзи однажды сказала <<пиндюк>> вместо <<индюк>>. -Да. - Я имею в виду, что люди, в принципе, помнят много всяких странных вещей. Ты, наверное, тоже помнишь кучу историй о своих детях? - Ну да. - Я тоже чувствовала, что в детстве я говорила много смешных слов. Просто рядом не было никого, кто бы их запомнил. Правда? Милая моя, я был рядом. Я был рядом. Пусть каждый раз недолго, но я там был. -А ты расскажешь мне о ней? -Да. Ты все мне о ней расскажешь, до самых мелочей? -Да. -А обо мне? Потому что теперь мне обязательно надо это все знать. Да. Я больше не хочу продавать наш дом. Я люблю наш дом. Прости меня. Не помню, как завязывается галстук. Давай помогу. Черт, старик, у тебя посинела нога. Я просто разнашивал эти туфли. Просто онемела, и все. Я... Я не хочу, чтобы моя дочь стыдилась собственного отца. - Ну, и как я выгляжу? - Отлично. А я? Вот так лучше. У тебя волосы дыбом стоят. Вот так тоже лучше. Господи, боже мой, да вы выглядите как добропорядочные граждане. По-моему, я одет не совсем к случаю. Нормально ты выглядишь. Только ширинку застегни. Давай. А то опоздаем. Ну, готовы увидеть нашу выпускницу? Да. Этот день надо считать Днем благодарения. Да. Да! Все успокоились. Успокоились. Я бы хотел предложить тост. За мою прекрасную дочь Пэрслин Гомини, за мою золотую девочку. Сесил сегодня сказал, что сегодня День благодарения. И сегодня я смотрю, что вокруг меня многие из тех, кому я раньше не доверял. Я благодарен Господу, который показал, что он не поставил на мне крест. Я благодарен ему за возвращенную мне любовь моего ребенка, который этой осенью, бог даст, поступит в колледж. И это не будет какой-то заштатный колледж для тупых. Моя девочка умна. Она умнее своего папы. Это точно. Пэрси, ты преподнесла мне, старому дураку, пару хороших уроков. И говоря словами Томаса Элиота... "Мы не устанем стремиться вперед. И в конце наших странствий мы прибудем туда, откуда мы отправились в путь, и вновь познаем это место". Именно этому ты научила своего отца. За что он и будет тебе всегда благодарен. Так вставай рядом, и станцуем с тобой алабамскую джигу. Давай. Ну, а теперь сыграй тот медленный танец, о котором я просил. Мы ушли на рыбалку. Ждем на берегу. В своем движении по реке времени некоторые люди достигают места, за которое им заплыть не суждено. Места, где жены и работы сталкиваются со страстями, с непознанными рифами и невидимыми порогами. Чтобы понять, что написать в книге, надо увидеть невидимое. Так говорил Бобби. Он хотел жить в мире, населенном невидимыми людьми. Теми, мимо которых мы проходим, не замечая их каждый день. Теми, какими мы когда-нибудь станем. Теми, что живут в книгах, которых можно увидеть лишь оком ищущего разума. Он был человеком, который ломился через жизнь, а не обходил ее стороной. Он верил, что кратчайшая дорога в рай лежала через ад. Но истинная природа его недостатков была в том, что его ум был одновременно обогащен и изуродован огромным количеством книжных историй. Именно его ум ------------------------------ Читайте также: - текст Письма мёртвого человека - текст На запад - текст Че Гевара - текст Отважный самурай - текст Миямото Мусаси |