Его Высочество держит по экземпляру
в каждой из своих резиденций.
Да, это воистину так.
И даже я, его скромный библиотекарь,
Джеймс Стениер Кларк,
прочитал их все.
Дважды.
Не хотите ли тортик?
Хочу.
Уверен, что "Эмму" ждет триумф.
И все же, я опасаюсь, что те, кому
нравится "Гордость и предубеждение",
сочтут ее слишком серьезной,
а поклонники "Мэнсфилд Парка"
скажут, что она
слишком легкомысленна!
Невозможно, мадам,
ведь каждое новое ваше произведение
оказывается энергичнее
и проницательнее предыдущего.
Все ваши книги являются
ярчайшим зеркалом вашего гения
и ваших принципов.
Это все дорогие мне дети.
Я выпускаю их в мир,
где им предстоит соперничать
с трудами сэра Вальтера Скотта
и лорда Байрона.
По правде, дорогая мадам,
нет никакого соперничества.
Джентльменов этих невозможно читать.
И все же, достижения мои так ничтожны.
Я мало что видела,
а мои труды так миниатюрны.
- Мои полотна... это...
- Мисс Остин.
...лишь пластинки слоновой кости
не более двух дюймов шириной,
расписанные тончайшей кистью.
Вы несомненно вправе посвятить "Эмму"
Его Королевскому Высочеству.
Вполне вправе.
И, возможно, в одном из будущих
ваших произведений,
вы сочтете нужным
описать нрав и манеры,
характер и рвение весьма достойного
священнослужителя.
Похоронившего в горести свою мать.
Это удар судьбы, который
я сам так и не смог преодолеть.
Может, сможете показать его
компаньоном известного морского офицера,
который решился пересечь океан
вместе с другом.
"Мистер Кларк", ответила я,
"Я крайне польщена, но подобные герои
"должны рассуждать о науке или философии,
"в коих подобная мне женщина
решительно ничего не смыслит.
"Увы, при всем моем тщеславии,
я могу похвастать лишь тем,
"что являюсь самой необразованной
и невеждой из тех,
"кто осмеливается
называть себя писателем."
- Bravo.
- Какая вы жестокая.
Вам следовало бы пожалеть беднягу.
Я испытываю чувство жалости
только к своим родственникам.
Вот еще причина благодарить
Господа за то, что я твой брат.
За нашу злюку Джейн, и ее "Эмму"!
Такое же сокровище, как и ее автор.
За Джейн и "Эмму"!
Теперь, когда вы смогли получить
дозволение посвятить книгу
самому принцу Регенту...
Нет, это вы добились позволения,
за что я крайне признательна вам.
И теперь издателю, Джону Мюррею,
ничего не остается,
как пришпорить свой печатный станок.
Мы получим от него
2000 копий по 21 шиллингу,
в трех томах.
- О, уверен, можно получить и больше.
- Отнюдь, любой издатель подтвердит вам,
что вкусы публики обратились
к более серьезной романистике.
Увы, даже ради спасения жизни
я не смогла бы написать подобное.
Предоставляю право другим перьям
живописать страдания и несчастья.
Тост за страдания и несчастья!
За страдания и несчастья!
Итак, чтобы вы смогли составить
немалый капитал, мисс Остин,
наш долг помочь вам написать самый
приличный современный роман.
Где каждая героиня -
дочь достойного священника.
Идеальная, нежная и чувствительная,
без малейшего чувства юмора.
владеющая в совершенстве
несколькими иностранными языками,
и при этом, само собой,
превосходная музыкантша.
И на каком инструменте ей играть?
Фортепиано, конечно же;
такой шанс показать свои руки.
Тогда, каков же наш герой,
достойный этого совершенства?
Тот, кто абсолютно скучен и в
абсолюте совершенно скучен.
И так что исследовать его невыносимо.
Его главы придется написать вам,
мистер Хейден.
Идеальные полотна вызывают
во мне гнев и отвращение.
Да, злодейство гораздо привлекательнее.
Крайне беспринципен и бессердечен.
Отчаянно влюблен в нашу героиню.
И преследует ее с жестокой страстью.
Героиня безгранично красива, а ее
дряхлый отец совершенно беспомощен.
О, Боже, не говорите этого моему брату.
Все, чьи  пути пересекаются с героиней,
влюбляются в нее,
и предложения руки
сыплются на нее безостановочно.
Потом, раз 20, едва избежав
цепких рук нашего антигероя,
пролив океаны слез,
она в самый решающий момент...
Выходит замуж за того, за