биточки''
из всех, что я ела.
Большое спасибо.
Я думаю, ей больше
нравится твой угали.
В четыре года, в Леобшутце, она
любила кенигсбергские биточки.
С Новым годом, Йеттель.
Нам нужно усилить охрану на полях.
По ночам воруют много маиса.
Ты мог бы поговорить с мужчинами?
Вальтер?
Я должен принять решение, Йеттель.
Во Франкфурте ждут моего согласия.
Я не собираюсь обратно в Германию.
А мы, наша семья, ты
всерьез готова нас бросить?
Я не понимаю, почему ты
еще веришь в эту страну.
Я юрист, и я люблю свою профессию.
Возможно, ты будешь
смеяться, но я чувствую,
что смогу принести
пользу новой Германии.
Ты безнадежный идеалист.
Ты веришь в то, что все
нацисты в один миг исчезли?
И когда-нибудь мы будем работать
вместе с убийцами наших родителей?
Да, чёрт возьми, я
идеалист и этим горжусь.
Меня это не унижает, это
означает, что я верю в человечество.
Я могу показаться наивным,
но я тебе уже как-то говорил:
все другие пути ведут к гибели.
Эта страна спасла нам жизнь,
но это не наша страна.
Маленькая мемсаб.
- Не можешь заснуть?
- Не могу.
Зимой в Германии много снега.
Ты видишь?
Много снега, и очень холодно?
Да...
Ненавижу снег.
Ты делаешь за Овуора всю
работу, моя прилежная девочка?
Маме нужна твоя помощь.
Надо собирать урожай.
В последнее время она
неплохо справлялась и без меня.
Иногда мне больше нравится
быть в школе, чем здесь.
Почему так, папа?
Я не знаю.
Саранча! Саранча!
Мемсаб. Саранча!
Смотри, мемсаб, саранча!
Мемсаб! Мемсаб!
Саранча летит! Ее
много! Очень много!
Если саранча сядет на
поле, она всё сожрет!
Они улетают, мама! Они улетают!
Хочешь? Это укрепляет голос.
Спасибо.
Спасибо тебе, что вернулся.
- Только будь осторожней.
- Зачем?
Я беременна.
От меня?
А от кого же?
Йеттель, любимая моя,
я не хочу тебя терять.
А сможем мы всю ночь
вот так просидеть?
А в деревне мужчины
и женщины не целуются.
Они даже не знают, что это такое.
Да?
Какой стыд.
Всё, что я люблю в этом мире,
лежит вот на этой кровати.
Пение покотских женщин
воодушевляло меня сильнее,
чем обычно.
Утром папа сказал мне,
что мама ждет ребенка.
Я чувствовала настроение
Овуора и понимала,
что эта хорошая новость
была в то же время плохой.
Письмо. Я его порву.
Какое письмо?
Письмо из Висбадена,
из департамента юстиции.
Без вас я не могу уехать.
Мои родители на медовый
месяц поехали во Франкфурт.
В первый же вечер отец до
чертиков напился яблочным вином.
Мама была разочарована.
Я так боюсь людей
оттуда, а ты нет?
И я.
Ты меня любишь?
Когда ты позволяешь.
Тогда решай сам.
Чёртово окно.
В этом здании ничего
толком не работает.
Садитесь.
Благодарю вас, сэр.
Так вы по-прежнему хотите
вернуться в Германию?
За этим я и пришел, сэр.
Понятно.
Вы знаете, чем будете заниматься?
- Да, сэр. Я буду судьей.
- Неплохо.
Совсем неплохо.
Редлих, вы хоть понимаете,
насколько одичали люди
в этой стране за 12 лет?
О да. Это я вполне понимаю.
Вы любите англичан?
Они спасли мне жизнь.
Такое не забывается.
Тогда зачем же вы хотите уехать?
Англичане не любят меня.
Меня они тоже не
любят. Я шотландец.
А как вам нравится
''Альманзора''? Звучит?
Простите?
''Альманзора'' - это корабль.
Уже несколько месяцев
ходит между Момбасой
и Саутгемптоном,
отвозит парней домой.
''Альманзора'' звучит как музыка!
Ну хорошо.
Сколько у вас жен и детей, Редлих?
По одной. Одна жена и одна дочь.
У вас, людей с континента,
совсем нет чувства юмора?
Неудивительно, что
Гитлер проиграл войну.
Итак, через пару недель
вы получите билеты.
Большое вам спасибо, сэр.
Вы не представляете,
как это важно.
Овуор?
Что ты здесь делаешь?
- Я жду рассвета.
- А зачем?
Хочешь продать пса на рынке?
Бвана.
Не надо, чтобы меня видели.
Я и Руммлер отправляемся
на долгое сафари.
У того, кто идет на сафари,
должны быть сухие глаза.
Человек идет на сафари,
когда приходит его время.
Овуор.
Ты должен попрощаться
с маленькой мемсаб.
Должен ли я сказать дочери:
''Он ушел, и