после долгой
дороги?
Вполне логичная мысль.
Может, мне и не стоило так поступать,
но я уже 25 лет работаю
лондонским корреспондентом Глоуб
и меня ни разу не схватили за руку.
Как вам это удалось?
Надо просто брать официальные
заявления правительства для прессы и
подписывать – "ваш лондонский
корреспондент". Что предпочитаете?
Виски с содовой, пожалуйста.
О, мисс.
О, мисс, пожалуйста,
Виски с содовой и стакан молока.
Стакан молока?
Пришлось бросить пить. Вчера я ходил
к врачу, чтобы он осмотрел мои железы.
Он сказал, или не будете пить месяц,
или придется менять все органы.
Все органы мне не по карману.
Если бы знал, что вы не пьете, и я
мог бы не пить. Если уже принесли...
за удачу!
Хорошо?
Обычный виски с содовой.
Я так и думал.
Вкус совсем не такой как в детстве.
Как будто в нем яд.
К слову, о яде,
мне надо еще принимать таблетки.
Кстати, я тут получил несколько
телеграмм из Нью-Йорка.
Они обожаюттелеграфировать. Так они
напоминают, что ты на них работаешь.
Вот приглашение на официальный
завтрак, на котором будет Ван Меер.
Полагаю, эта птица для вас.
О, завтрак дает Всемирный Союз борьбы
за мир. Это организация Фишера?
Не знаю. Я не очень-то за этим слежу.
В Нью-Йорке хотели, чтобя я отправил
приглашение, я это сделал. Это один
из секретов работы иностранного
корреспондента.
Я занимаюсь этим уже 25 лет.
25 лет прошли, и я пью молоко.
Телеграмма.
Нью-Йорк Глоуб. 25 августа 1939 год.
"Хатли Хэверстоку. Необходимо ваше
присутствие на завтраке
в отеле "Карлтон", Лондон, Англия.
Постарайтесь взять у Ван Меера
эксклюзивное интервью. Пауэрс"
Доброе утро. Как с трезвостью?
Взгляните, одна рука еще трясется.
Я иду на завтрак с Ван Меером.
А я завтракаю со стариком Кларком.
Он из Международного Пресс...
О, здравствуй, дорогой, я не знала,
где тебя ждать, в гриле или наверху.
До свидания, Стеббинс.
До свидания, мисс Кларк.
Кого это он назвал Кларком?
Какой наглец.
Это один новый американский репортер.
Доброе утро, мистер Ван Меер.
Прошу прощения, сэр,
вы мистер Ван Меер, не так ли?
Да, так меня зовут.
Я Хэверсток. Вы меня не знаете.
Я американец и, как и вы, направляюсь
на официальный завтрак.
- Тогда, может быть...
- Вы слишком добры ко мне, сэр...
Садитесь, садитесь, не стесняйтесь.
Отель Савойи.
Вы так добры ко мне.
Мне это самому приятно, мой мальчик.
Я не люблю ездить один,
потому что в голову приходит
слишком много мыслей.
Да, несомненно.
Вы думаете о ситуации в Польше
и договоре Голландии и Бельгии?
Как вы думаете, мистер Ван Меер,
как поступит Англия, если нацисты...
Англия так прекрасна.
Лондон такой красивый
в солнечном свете.
Правда, здесь очень часто идут дожди
и бывает туман.
- К тому же сейчас август.
- Я знаю, что сейчас август.
Мне это тоже очень нравится, но
вы не могли бы мне сказать,
что вы думаете о мистере Фишере
и его миротворческой организации?
О, вы знаете мистера Фишера?
Он очень добрый и хороший человек.
Побольше бы таких людей как он
именно сейчас.
Вы хотите сказать,
что надежды на мир почти нет?
Я имею в виду, вы не верите, что одна
маленькая миротворческая организация
способна серьезно противостоять
панике Европы на пороге войны?
Мне бы хотелось верить, что это
не так. О, посмотрите на этих птиц.
Неважно насколько велик город, в нем
должны быть парки и места,
где могли бы жить птицы.
Сегодня утром я гулял по парку
и видел, как люди кормили птиц.
Это хороший знак в такое время,
не так ли?
Да, это превосходный знак.
Но, по-моему, сейчас птицы должны
волновать нас меньше всего.
Взять, хотя бы, вашу страну.
Каково ее отношение к происходящему?
О, мы подъезжаем к "Савойю".
Сколько?
Один шиллинг.
Сдачи не надо.
Кстати, молодой человек,
какую газету вы представляете?
Честно говоря, я не совсем репортер.
Я хотел поддержать разговор,
но не про птиц.
Я догадался.
А что именно вы хотели,
чтобы я вам сказал?
Я пытался у вас узнать, что вы знаете
о возможности глобальной войны.
Что вы об