Самый главный босс
Ну, вот вам новый фильм.
И если вам уже сейчас видится
что-то странное, потерпите,
вы все поймете, это я вам обещаю.
И пусть я в данном
случае подменю ваш разум,
поверьте, работы для
вашего разума этот фильм не даст.
Это просто комедия, вполне
безобидная как таковая.
Никаких нравоучений, никаких
попыток повлиять на умонастроения.
Другими словами, приятное
времяпрепровождение...
Что может быть приятнее, чем выставить
на посмешище высокую культуру...
Так вот, перед нами много о себе
воображающий актер,
который чудесным образом
как раз получил работу...
Весьма специфическую работу.
Привет, наконец-то мы встретились.
Я директор! Вот-вот, я директор.
Я передал все полномочия по
торговым сделкам господину Равну.
Еще раз привет. Возможно!
- Кристоффер, ты что, нервничаешь?
- Нет.
Нам нужно уладить это дело! Это договор
о неразглашении служебной тайны!
И ты говоришь, что не написал
эти реплики заранее?
А почему бы и нет, можно себя спросить?
Это короткий, но насыщенный текст.
Да.
Вообще-то я надеялся, что в нем сказано
так мало, сколько вообще возможно!
Но это фантастический текст.
Репрессивные меры, что ж,
это может выглядеть жестоко...
Но ведь это не юридический вопрос.
То есть главное, чтобы ты...
Ты сохранил все это в тайне.
- Я должен хранить это в тайне?
- Да, хранить в тайне.
Но ты ведь привык к этому.
Когда ты кого-нибудь убиваешь
на сцене, ты же не кричишь публике:
"Да нет, это просто игра"!
Я... Я не знаю.
Именно вот это высказывание,
оно так забавно звучит у многих
антигероев драматурга Гамбини.
- Вот как.
- Я -твой человек, Равн.
Ну, и отлично.
Ты играешь директора этой фирмы.
Эти исландцы такие горячие стали,
ну и бог с ними. Дел-то всего на секунду.
Ну, и мелочишку кой-какую
заработаешь, тем более что
тебе и делать-то почти ничего не придется.
Подпишешь?
Вот что, я нанимаюсь не только
для того, чтобы работу иметь.
Да в этом ничего незаконного нет,
ничего такого!
Нет, законно или незаконно, для меня
не имеет никакого значения.
Я актер.
И единственный закон для меня - это мой
герой, и единственный суд - это текст.
Суд! Ладно, давай уж лучше
до него дело не доводить.
Воттак,
а теперь получи вот это.
Что это у тебя на лбу?
Сажа! Чем бы я ни занимался, всегда
стараюсь выудить что-нибудь у Гамбини.
С ним не ошибешься. "Повешенный кот".
Ну?
Монологтрубочиста из города, в
котором нет дымовых труб. Знаешь его?
Я, правда, слышал о коте
в сапогах, но это что-то...
"Долго и с неохотой
преодолевал я путь сюда".
Пусть так, но у нашего босса
лоб не может быть в саже.
Хорошо, о'кей.
Часто то, чего у героя нет, говорит о нем
гораздо больше, чем то, что у него есть.
Театр становится наиболее ясен именно
в тот момент, когда он заканчивается...
Не заставляй меня нервничать, Кристоффер.
Потому что он сидит и... Мне ведь всего и
надо, чтобы все прошло очень просто.
Понятно.
Тогда я, наверно, довольствуюсь тем, чтобы
герой хоть немножко любил Гамбини!
Ну, вот и хорошо, замечательно. Все
равно никакого значения это не имеет,
просто станешь директором
на пару минут- и делу конец.
А еще паузы...
Паузы - это альфа и омега,
прежде всего они нужны для понимания,
он в таком случае вообще
может ничего не говорить!
Нет, тебе, черт возьми, придется говорить
то, что у тебя написано на бумаге.
- А все остальное не имеет значения.
- Можно сказать...
- Только то, что в тексте.
- Только то, что в тексте.
"Привет, наконец-то мы встретились.
Я директор".
Ну, вот, наконец-то мы его разыскали.
Это Финнур.
Привет, наконец-то
мы встретились, я директор.
Привет, наконец-то
мы встретились, я директор.
Привет, наконец-то
мы встретились, я директор.
Оба эти господина
действительно директоры.
Но хочу заметить:
У каждого свое предприятие.
До чего ж эти датчане болтать горазды.
Не удивительно, что эта страна уж двести лет
как остановилась в духовном развитии!
Они либо болтают, либо
слезливые сантименты разводят,
а все