regia"
переодетый в мое платье;
"celsa senis."
для того, чтоб провести
старого Панталоне.
Синьора, я уже настроил лютню.
Послушаем...
Фи, как верхи фальшивят!
Поплюйте и настраивайте снова.
Смогу ли я перевести, посмотрим.
"Hic ibat Simois"
я вас не знаю;
"Hic est Sigeia tellus"
я вам не верю;
"Hic steterat Priami"
будьте осторожны,
"regia"
не будьте самонадеянны;
"ceIsa senis."
не отчаивайтесь.
Синьора, ну вот, настроил я.
Низы фальшивят.
Низы верны;
фальшивит низкий плут.
Учителишка дерзок и развязен;
Клянусь, за ней приволокнуться хочет,
Учителишка! Я выслежу тебя!
Когда-нибудь, быть может, и поверю.
Сейчас боюсь.
Не бойтесь, Эакид
По деду был Аяксом наречен.
Учителю обязана я верить,
А то бы волю я дала сомненьям.
Оставим это,
Личио, прошу вас.
Любезные наставники, простите,
Что с вами я обоими шутила.
Оставьте нас. Пойдите прогуляйтесь.
В три голоса я петь не собираюсь.
Вот строгости!
Нет, я уж подожду
и послежу.
Бьюсь об заклад, что наш
Любезный музыкант в нее влюбился.
Синьора, прежде чем коснуться струн
И до того, как вам поставить пальцы,
Азы искусства с вами мы пройдем.
Я объясню вам построенье гаммы
Понятнее, успешнее и лучше,
Чем всякие другие музыканты.
Вот гамма - я ее переписал.
Но гамму я и так отлично знаю.
Все ж ознакомьтесь с гаммою Гортензио.
Читайте это.
"Я гамма, всех аккордов основанье.
A, re - Гортензио пленен тобой,
В, mi - не отвергай его признанья!
С, fa - позволь тебя назвать женой.
Do, sol, re - ключ; две ноты в нем найдешь.
Е, la, mi - сжалься, иль меня убьешь".
И это гамма ваша?
Мне не по нраву.
Нет милей мне гаммы старой.
И я не стану ее менять
на ваши измышленья.
Синьора,
ваш отец велит оставить занятья ваши
и помочь сестре одеться.
Ведь завтра под венец она идет.
Наставники любезные, прощайте!
Должна идти.
Тогда и мне нет смысла оставаться.
А мне есть смысл за ним понаблюдать:
Он что-то на влюбленного походит.
Но если, Бьянка, помыслы твои
Столь низки, что любому прощелыге
Ты строишь глазки, - так ступай к нему.
Но, убедившись в низости такой,
Гортензио расплатится с тобой.
Синьор Люченцио, сегодня день
Венчанья Катарины и Петруччо,
А зятя и в помине даже нет.
Что говорить?
Посмешищем мы будем
Жених пропал, а в церкви ждет священник,
И все давно готово для венчанья.
Что скажете вы о позоре нашем?
Позор лишь мне.
Заставили насильно
И против воли сердца дать согласье
Заносчивому, грубому нахалу,
Шуту, который свататься спешил,
Да только не торопится жениться.
Я говорила вам, что он дурак
И прячет злость за наглостью своею.
А чтоб ему прослыть весельчаком,
Готов посватать тысячу невест,
Назначить свадьбу, пригласить друзей,
Не помышляя вовсе о женитьбе.
В лицо теперь мне пальцем будут тыкать:
Она, мол, стала бы женой Петруччо,
Когда б на ней изволил он жениться.
Баптиста, Катарина, успокойтесь!
Петруччо вас обманывать не станет.
Его случайность, видно, задержала.
Он хоть и груб немного, но разумен;
Хоть весельчак, да честный человек.
Ах, лучше б Катарина его совсем не знала!
Ступай, дитя!
Не упрекну за слезы.
Святая не снесет такой обиды,
Не то что ты, с твоим строптивым нравом.
Хозяин! Хозяин! Новости
такие новости, каких вы
никогда не слыхали!
Что это за новости?
Как это может быть?
А разве не новость - прибытие Петруччо?
Он прибыл?
Нет, синьор.
Так в чем же дело?
Он прибывает.
А когда он будет здесь?
Тогда, когда будет стоять на моем месте.
Но расскажи нам твои старые новости!
Ну как же! Петруччо едет в новой шляпе
и старой куртке, в старых,
трижды лицованных штанах;
сапоги его служили свечными ящиками,
один застегнут пряжкой, другой шнурком;
старый ржавый меч с изломанной рукояткой,
отбитым острием и без ножен.
Изъеденное молью седло,
и разные стремена.
Лошадь больна сапом, холка сбита,
шатается, селезенка
екает, кожа в болячках,
суставы распухли; страдает желтухой
и головокружением; ее грызут глисты,
спина с изъяном, лопатки торчат,
на передние ноги хромает,