стареть.
Пока не осрамишься пару раз, и о тебе
перестанут писать и говорить,
вот тогда-то станет страшно.
Сам будешь искать оправдания.
Я тебя не виню, я хочу, чтобы
ты перестал себе лгать.
Да, да, все подумали, что это
из-за несчастного случая.
Я этого и добивался.
Я боялся.
Даже когда был на вершине, я боялся.
Всегда.
Не знаю, почему.
Хорошо было найти оправдание неудачам.
Да. Я мог пить побольше.
Никто меня не винил.
Все винили тот случай.
И выжав из этого все до капли,
я перерезал вены.
Не так, чтобы умереть,
а чтобы кровь снова привлекла
ко мне всеобщее внимание.
Все опять меня жалели.
Они понимали.
Все говорили обо мне и моей трагедии.
Я этого и добивался.
И потому все лгал.
Боже, как я лгал.
Я даже лгал о Джорджи.
Ты кругом прав, Берни.
Я об этом все время думаю.
Не о том случае,
а о том, как я им воспользовался.
- Отдохни, Фрэнк.
- Я постоянно об этом думаю.
Так что лучше не надейся на меня,
Берни. Уволь меня.
Уволь меня, Берни.
Берни, я...
Тсс!
Он поспит.
Если хочешь поговорить...
- Да пусть слышит.
Я звонил Рэю Уотсону в Калифорнию.
Он свободен.
Может сесть на последний самолет
и утром быть здесь.
Я обещал ему перезвонить.
- Не надо. Фрэнк будет играть.
Погоди-ка, Берни.
Я не согласен, что ты его так защищаешь.
Я вызываю Рэя Уотсона.
Скажи ему, пусть захватит
с собой и режиссера.
Может, нескоро, Мэгги, но этой долине
долине всего-то нужно немного помочь.
Распахать, засеять и ухаживать за ней.
А уж она нам отплатит.
- Я знаю, Джо,
но других понадобится убеждать дольше.
- Вестерн Юнион
- Да, входите.
Как дела за кулисами, Ральф?
Отлично, мистер Додд. Этот мистер
Фрэнк - отличный человек.
Большая честь с ним работать.
Где ты был, Берни, в зале?
Да.
Премьера в Нью-Йорке, самый
бесполезный человек на свете.
Как Фрэнк?
Как Фрэнк?
Хорошо. А здесь он как?
Слегка понервничал из-за того, что
занавес позже подняли.
Если б у зрителей в первых рядах
были манеры тех, что в ложах,
мир был бы прекрасен.
С твоей стороны было любезно
прислать эти телеграммы.
- Кто тебе сказал?
- Догадалась.
Сколько ты послал?
Девять-десять.
- А ты?
- Пять или шесть.
А где ты узнал имена?
- В клубе у Лэмба.
Очень хорошо.
- Почему бы тебе не пойти в зал?
- Нет уж.
Не по душе мне сидеть
вместе с критиками.
Мне и отсюда слышно.
У закулисной гримерки есть свои плюсы.
Берни, потише!
И минусы.
Ларри прав, знаешь?
Теперь это его шоу. Я всего лишь зритель.
Ты расстроен?
И зол к тому же.
Прошло девять недель.
Бездомному человеку
работа - пристанище,
а работа кончилась.
Что мне теперь делать?
Джорджи...
месяц назад я поцеловал
замужнюю женщину.
И теперь знаю, что люблю ее.
Я не знаю, что делать.
Быть так близко от тебя...
- Берни...
Я ждал.
Ты оставишь его?
- Берни...
- В Бостоне ты мне сказала,
что хочешь вновь увидеть его
самостоятельным,
тогда ты смогла бы уйти.
Позволь, я покажу тебе.
Наши земли пышно цветут,
Построен светлый город тут.
Тенистые аллеи, зеленые сады,
И у белых домов белых роз кусты.
Здесь будет рад поселиться любой,
Все жители наши гордятся собой.
Я вижу, дети играть бегут,
И слышу звон колоколов,
Во всей долине хорошо живут!
Мне кажется, он снова в порядке.
Так что, ты уйдешь от него?
- Разве это не может подождать?
- Я все время об этом думаю.
С того дня в Бостоне.
Джорджи, ты только пойми...
Не сейчас, Берни.
Не надо.
Конец первого акта.
Надо все обойти, поговорить с ребятами.
- Я думал, ты в зале, Берни.
- Только пришел.
Ты сегодня просто на высоте, Фрэнк,
так держать.
Ладно, Ральф, я справлюсь.
Можешь пойти покурить.
Знаешь, что? Вот это работа.
Ты отлично пел. Доволен?
В паре мест мог бы и получше,
но не думаю, что кто-то заметил.
Надо бы тебе поправить накладки.
Да? Чтобы казаться еще моложе?
- Как дела?
- Все отлично.
Зрителям нравится?
Я это узнаю только из газет.
Многие припоздали, а?
Главное, чтобы раньше не уходили.
Фрэнк.
В суматохе чего