то я сама уже себе не доверяю
и не могу превозмочь в себе любовь.
Неужели ты полагаешь, Крисп,
что Христос, который разрешал
Марии-Магдалене лежать у ног Своих
и который простил блудницу,
отвернулся бы.
Я согрешил против милосердия,
но я полагал, что, допустив
в сердце свое земную любовь,
она отреклась от Христа.
Я трижды отрекся от Него,
однако, Он простил меня.
Пока глаза того, кто тебе мил,
не откроются свету истины,
до тех пор избегай его,
дабы он не ввел тебя во грех,
но знай, что нет вины в любви твоей.
Я не знаю даже,
где она нашла убежище.
Она исчезла отсюда тогда,
когда тебя здесь не было.
Крисп,
Крисп снова скрывает ее от меня,
он не доверяет мне.
Нет, господин,
Лигия решилась на это сама,
а Криспа апостол Петр
даже осудил за то,
что тот упрекал Лигию
за любовь к тебе.
Она сказала апостолу, что меня любит?
Ага.
Рука уже здорова,
только не натруживай ее, господин.
Ты обольстил мою Хрисотемиду.
Я должен быть тебе
признателен вдвойне.
Ты не принял Эвнику
и избавил меня от Хрисотемиды.
Подумай, чего стоят рядом с этим
твои мрачные христиане.
Когда-то мне нравился запах вербены,
теперь я люблю фиалки.
Прикажи нам приготовить
венки на голову и вино.
Нет, нет, мой дорогой,
Лигия - это не Эвника.
В тебе любовь изменила обоняние,
во мне - душу.
Пусть Гадес поглотит твоих христиан.
Они вселили в тебя тревогу
и уничтожили смысл жизни.
Пусть ад поглотит их.
Ты ошибаешься, думая,
что учение их благодетельно.
Благодетельны любовь,
красота и могущество.
Они называют это суетой.
Ты ошибаешься,
считая их справедливыми.
Ведь если за зло
мы будем платить добром,
то чем же мы будем платить за добро?
По их учению - в будущей жизни,
которая нетленна.
Увидим,
если можно что-то увидеть без глаз.
- Намерен ли ты похитить Лигию?
- Нет.
Я не могу злом отплатить ей за добро.
Ты намерен принять учение Христа?
Я хочу,
но натура моя этого не вынесет.
А сможешь ли ты забыть о Лигии?
Нет.
Поездку в Египет надо отложить.
А владычество над ним и над Востоком,
по предсказанию, от меня не уйдут.
Когда-нибудь в Египте
мы соорудим такие памятники,
в сравнении с которыми пирамиды
покажутся детскими игрушками.
Прикажу изваять Сфинкса
всемеро большего,
чем тот, что вблизи Мемфиса
глядит на пустыню,
а лицо ему прикажу сделать мое.
Ты уже воздвиг себе памятник
своими стихами,
более великий, чем пирамида Хеопса.
Но я люблю, Император,
когда ты мечтаешь о Египте,
и меня печалит то, что ты отложил
намерения, касающиеся поездки.
Я должен был. Так хотят Боги.
Когда мы были в храме Весты,
она сама произнесла
мне на ухо: "Отложи поездку".
Почему люди боятся Весты больше,
чем других Богов?
Я помню сам, что страх охватил меня.
Рухнул бы на землю,
если бы кто-то не поддержал меня.
- Кто меня поддержал?
- Я.
А, ты. Благодарю тебя.
А как поживает та девушка,
слишком узкая в бедрах?
Бьюсь об заклад, что он забыл!
Скука меня томит! Страшная скука.
По воле Богини остался я в Риме,
но я это не вынесу.
Поеду в Анций.
Я задыхаюсь на этих тесных улицах,
среди этих мерзких переулков.
Ах, если бы землетрясение
уничтожило Рим,
или хотя бы какой-нибудь
разгневавшийся Бог
сровнял его с землею,
тогда бы я мог построить его
еще более великолепным.
Ты сказал, Император:
Если бы какой-нибудь разгневавшийся
Бог сровнял его с землею?
- Да! И что же?
- А разве ты не Бог?
Тигеллин, Ватиний, Секстий,
Аквилий и так далее.
Какое сборище мужланов и мерзавцев!
И они правят миром. Нет. Я не поеду.
Не я сотворил эти времена
и не я за них отвечаю.
Но я должен думать за тебя,
поэтому я советую тебе ехать.
Иначе, ты погубишь и себя, и Лигию.
Я должен ее увидеть!
- Ты знаешь, где она?
- Не знаю.
Хоть она и христианка,
но может оказаться
более осмотрительной, чем ты,
и не захотеть твоей гибели.
Да ниспошлют тебе Боги бессмертие
и да разделят с тобою
власть над миром!
Зачем ты пришел?
Я знаю, где живет божественная Лигия.
Где она?
У Лина, верховного жреца