Я советую.
Советую ехать в Ахайю.
Я ожидал чего-то большего.
Петроний,
если бы я вышел на Марсово поле
и спел народу, как думаешь,
потряс бы я своим пением?
Без сомнения, Император,
если бы тебе позволили начать.
А, поедем в Ахайю.
Выслушай Тигеллина, государь.
Не ты приказал мне сжечь Рим,
и не я его сжег.
Народ жаждет мести и жертвы,
пусть он ее получит.
Но не одну, а сотни, тысячи жертв.
Ты знаешь, кто такие христиане?
Я рассказывал тебе
об их преступлениях.
Об их предсказаниях,
что огонь принесет конец света.
Народ подозревает тебя,
так пусть же его подозрения
обратятся в другую сторону.
О, Зевс,
Аполлон,
Афина,
Персефона!
Что этот несчастный город
причинил этим извергам,
что они его так бесчеловечно сожгли?
Они враги твоего
и всего рода человеческого.
Будь справедлив.
Покарай поджигателей. Покарай их.
Будь, будь справедлив.
Какой кары
и каких мук заслуживают
такие злодеяния?
Стало быть, вы нашли жертву!
Хорошо!
У вас власть, у вас преторианцы,
у вас сила.
Выдайте народу христиан,
на какие вам угодно муки,
но имейте мужество сказать себе,
что не они сожгли Рим!
Клянусь божественной Клио!
С сотворения мира
никто на подобное не решался.
Имей мужество, Император!
Иначе, грядущие века скажут:
"Нерон сжег Рим,
но, как малодушный Император
и малодушный поэт,
отрекся от великого деяния из страха
и свалил вину на невинных!"
Позволь мне удалиться, государь,
я не могу слушать, как называют тебя
малодушным поэтом,
малодушным Императором,
поджигателем и комедиантом.
Тигеллин, я тебя называю комедиантом,
потому что ты им сейчас являешься.
Потому что я не хочу этого слушать?
Потому что ты разыгрываешь
любовь к Императору,
минуту назад пугал его преторианцами.
Государь, как можешь ты позволить,
чтобы такая мысль
появилась у кого-то в голове,
а тем более,
чтобы кто-то дерзнул высказать
ее вслух перед тобой?
Покарай его, государь.
Так-то ты платишь мне
за мою дружбу к тебе?
Государь,
я говорю тебе то,
что мне велит моя любовь к тебе.
Покарай его, государь.
Вы хотите, чтобы я его покарал?
Но это мой друг,
и хотя он ранил мое сердце,
пусть знает,
что в этом сердце для друзей
только прощение.
- Ты видел сегодня Лигию?
- Я был у нее.
Не теряй времени.
Сегодня у Императора постановили
свалить на христиан вину
за поджог Рима.
Возьми Лигию, и тут же бегите
за Альпы или в Африку.
- Поспешите.
- Иду.
Возьми кошель с золотом, оружие
и своих христиан.
В случае чего, если понадобится,
отбей их.
- Виниций?
- Да, господин.
Так, может и Петроний?
Удивляюсь твоей проницательности,
господин!
О да, может быть. Очень может быть.
Теперь я понимаю,
почему он так защищал христиан.
Петроний христианин!
Петроний - враг жизни и наслаждения!
Не будьте глупцами и не мечтайте,
чтобы я в это поверил,
потому что я готов
ни во что не верить.
Но благородный Виниций
стал христианином, государь.
Помпония также христианка,
и маленький Авл христианин,
и Лигия, и Виниций.
Государь, отомсти за мои обиды,
а я вам выдам апостола Петра,
и Лина, и Главка, и Криспа;
я укажу вам их сотни, тысячи,
укажу молитвенные дома и кладбища,
все, все укажу.
Государь! Отомсти за наше дитя!
Торопитесь! Торопитесь!
Иначе Виниций спрячет Лигию.
Ты получишь десять человек,
ступай тотчас.
О, господин,
ты не видел Кротона в руках Урса.
Если дашь пятьдесят,
я покажу только издали,
дом, в котором они спрятались.
А если бы одним ударом
расправиться также и с Петронием?
Нет! Не сейчас! Люди не поверят.
Сейчас нужны другие жертвы,
а этим черед придет попозже.
Ступай.
Я выдам всех! Всех. Всех выдам!
Всех выдам!
Львов! Львов на христиан!
Львов на христиан!
Приветствую тебя, арбитр изящества!
Ты все еще утверждаешь,
что Рим сожгли не христиане?
Ты не хуже меня знаешь,
что об этом думать.
Я не смею даже равняться
с твоей мудростью.
Петроний, государь.
А почему Виниций не пришел?
Твое приглашение, божественный,
не застало его дома.
Скажи ему, что я буду