судари мои?
Да так, прогуливались.
Прогуливались? В полночь,
по колено в грязи!
Ах, молодость! Неугасимый любовный
огонь в душе и в штанах!
А штаны-то у вас и снаружи
украшены!
Бесподобный узор, друзья,
бесподобный!
Едва ли вашего жалования хватит
на такую красоту!
Это фамильные кошельки.
Семейная реликвия!
Не эту ли семью вы навещаете
по ночам в Нельской башне?
Ну, да будет об этом.
Выпьем за ваших прелестниц!
Надо хранить честь дамы,
с которой делишь ложе.
Да поможет вам Бог! Но больше не бродите
по ночам с таким богатством.
Готов ссудить вам две тысячи
ливров.
Остальное после, как сбуду товар.
Пресвятая дева, этой суммы мне вполне
хватит! Однако хотелось бы...
Понимаю. Вам бы хотелось, чтобы товары,
конфискованные у тамплиеров
и прибереженные для сбыта с
благотворительными целями,
не продавались во Франции?
Само собой разумеется.
Могли бы и не говорить.
А вот мне бы хотелось
кое-что уточнить.
Ваш брат, мессир де Мариньи,
в курсе дела?
Сие не касаемо до светской власти. Что же до
бумаги, которую вы просите подписать...
Ее никто не увидит, кроме меня.
Это вовсе не в моих интересах.
Банкиры чем-то похожи на
священнослужителей, монсеньор.
Вы исповедуете души, а мы
- кошельки.
И тоже чтим тайну исповеди.
Вам лучше выйти здесь, монсеньор,
дабы никого не встретить.
Держи!
Точь-в-точь как вы продиктовали.
До сих пор ваш план казался
мне вполне разумным.
Но как вы передадите послание
королеве Изабелле?
Меня самого это тревожит.
Моих людей все знают, а у Мариньи
и Ногарэ повсюду шпионы.
Они мне могут испортить всё дело! Мне нужен
верный человек не из моего дома.
Из моего, так будет спокойней.
Я понял.
Ну что ж, придется, видно, оказать
вам еще одну услугу.
Мой племянник, Гуччо Бальони.
Люди Ногарэ пока его не знают.
Хотя он уже успел отличиться.
Вот вам и посланец в Лондон.
Никто ничего не заподозрит:
у нас там торговля.
Красивый малый! Хорошо сложен, сухощав,
тонкая талия и очи трубадура!
Вылитый я, только худее да моложе.
Представьте, я был таким же, но кто теперь
об этом вспоминает, кроме меня?
Не дай бог, его заметит
король Эдуард,
тогда ваш племянник так и останется
при английском дворе.
Однако, помимо письма, нужна
доверенность, некий знак, монсеньор.
Вот! Передашь это королеве
Изабелле.
Она поймет.
Что до ваших нужд- загляните
в лавку, я распоряжусь.
- Да глядите, не проскочите мимо.
- Спасибо, что напомнил.
Ты мне как отец родной, Толомеи!
По возвращении из Англии
заедешь в Нофль-ле-Вье,
получишь старый долг с
дворян де Крессэ.
Прекрасные украшения, но нам
они ни к чему.
Мы не можем их купить, государыня.
Если б эти драгоценности увидел мой супруг,
он не задумываясь преподнес бы их вашему.
Женщины и те не решились бы
так украшать друг друга.
Государыня, соблаговолите
рассмотреть эту вещицу.
- И обратите внимание на узор.
- Узор и впрямь хорош.
Цены указаны здесь.
Передайте монсеньору д'Артуа, что в
ближайшее время я прибуду во Францию
и исполню всё, о чем мы условились.
А насчет этой пряжки я подумаю и дам
вам знать через мессира Альбицци.
Мое дело не выслушивать
жалобы, а взимать долги!
Если у вас неттрехсот ливров, придется
описать ваше имущество.
Мне надобно повидать мэтра
де Крессэ.
Я Мари де Крессэ.
Братья и матушка сейчас
выйти не могут.
- Должно быть, я не ко времени.
- Да нет. Это прево.
Требует выплаты податей за
наследство после смерти отца.
Мы уплатили триста ливров,
но чтобы сохранить крышу над головой,
нам нужно еще столько же.
Шестьсот ливров за ваш
собственный дом?
Прошу прощения, мессир,
сдается мне, что ваши действия
именуются грабежом.
Кто вы такой?
Вам не терпится узнать мое имя?
Довольно с вас и того, что я возвращаюсь
от английской королевы
и очень скоро смогу известить мессира
де Мариньи о поведении некоего прево.
- В какую сумму оценено имение?
- В три тысячи ливров со всеми угодьями.
- Три тысячи ливров за сельский дом?
- И за землю.
По нынешним ценам оно не