допустит, чтоб
его компания выпускала вредоносный товар.
В отличие от Семи Гномов.
- Кто это?
- Семь представителей табачных компаний.
В Конгрессе они поклялись, что не знают...
О том, что никотин
вызывает пристрастие.
- Это было на канале Конгресса.
- Итак, вы пришли в табачную компанию.
Из корпорации, где превыше всего ценят
исследования и творческое мышление.
В табаке главное - торговля.
Ее объемы колоссальны.
Спонсируй турниры
по гольфу, а все остальное - к черту.
Зачем вы пошли
работать в табачную компанию?
Я не могу об этом говорить.
Моя работа в компании
могла принести положительный результат.
Не знаю, может быть, даже выгоду.
В общем, мне хорошо платили.
Я купился. Жена была счастлива
Детей хорошо лечили.
Мы поселились в роскошном доме.
Что в этом плохого?
Ничего. Вы зарабатывали, обеспечивали
семью. Что в этом плохого?
Я - ученый, вот что плохо.
Значит, вы на распутье, Джефф,
и дело обстоит так.
Если у вас есть важная информация,
которую американцы должны узнать,
...а вы можете поделиться ею, нарушив
подписанное вами соглашение - это одно.
Если же вы хотите сдержать
данное вами слово, всё очень просто:
...ничего не говорите, ничего не делайте.
Но эту дилемму может решить только один
человек - вы. И только вы.
Мне нужно ехать за девочками.
Просто ответьте: вы верите, что никотин
не вызывает наркотическое пристрастие?
Конгрессмен, сигареты и никотин, по
определению, не являются наркотиками.
Они не затягивают.
Полагаю, это значит «нет».
У нас мало времени.
Видимо, каждый из вас поддерживает
это мнение. Выскажитесь для протокола.
Никотин не вызывает
наркотическое пристрастие.
Я согласен с ним.
Он говорил о них, о Семи Гномах.
- Кто это?
- Семь представителей табачных компаний.
Они должны боятся его.
Вернее, того, что он знает.
Скажите, что за информация
может навредить этим людям?
Неужели «Курение опасно для здоровья»?
- Это не новость.
- Неужели?
- Что это?
- Стандартная оборона табачных компаний.
Постоянное отрицание. Пристрастие?
«Мы так не думаем». Болезни?
«Мы не знаем. Мы берем листья, скручиваем
их, вы их курите. Мы за вас не отвечаем».
«Мы не знаем». Так что это ни о чем не
говорит. И ты из него ничего не вытянешь.
- Почему?
- Договор о неразглашении.
- Он не сможет поговорить с тобой.
- Очень жаль.
Этот человек был ведущим ученым в третьей
по величине табачной компании в Америке.
В пятистах ведущих
компаниях никогда не было информаторов.
Он наше сокровище. Он хочет
говорить, а я хочу его выслушать.
- Неважно, что он хочет.
- Я что-то упустил?
- В смысле?
- Он подписал служебное соглашение.
Что за ерунда! Это же вопрос общественной
безопасности, как ненадежный самолет...
...или компания, сбрасывающая цианид
в Ист-ривер. Он может говорить,
...а мы его покажем. Они не спрячутся
за соглашением. Передайте мне молоко.
Спрячутся. У них есть деньги.
Неограниченный запас. Вот почему табачные
компании выигрывают судебные процессы.
Они разорят вас. Ежегодно они тратят
на своих представителей $600 миллионов.
«Чэдбурн-Парк»,
фирма Кена Старра, «Кёрклэнд и Эллис».
Даже «Джэнерал Моторс» и «Форд» прижали,
когда взорвалась дюжина пикапов, так?
А эти клоуны - никогда в жизни. Ежегодно
тысячи людей умирают от болезней,
...связанных с курением. Они не проиграли
ни одного иска о персональном ущербе.
Они заткнут ему рот судебным ордером
и обвинят в небрежности.
Измотают 15-летней тяжбой.
Они попадают в яблочко. Каждый раз.
Он это знает, и поэтому будет молчать.
Давайте рассмотрим это дело
под другим углом.
То есть?
Наш человек хочет говорить, но не может.
А если он не сможет молчать?
Пытки? Хорошая идея.
Как это не сможет?
Что, если департамент юстиции вызовет его
в качестве свидетеля?
Это ведь отменит любое соглашение, верно?
- Да.
- Каким образом?
- В смысле?
- Как отменит подписанное им соглашение?
Он разгласит информацию в суде.
Она попадет
в протоколы и перестанет быть тайной.
Они не смогут закрыть ему рот