слово в тексте.
У нас была
только книга -
чтобы
поместить в книгу.
Но каково это,
когда в книгу, в книгу,
кто-то должен
поместить действительность?
И с поворотом
винта
разместить
реальность в реальности.
Что случается всегда,
мой друг?
Опускается
ночь.
Каникулы
подходят к концу.
Мне нужен день, чтобы
рассказать историю секунды.
Мне нужен год, чтобы
рассказать историю
минуты.
Мне нужна
целая жизнь,
чтобы рассказать
историю одного часа.
Мне нужна
вечность,
чтобы рассказать
историю одного дня.
Мы можем
сделать всё,
кроме истории
того,
что мы делаем.
Это моё преимущество -
снимать кино
и жить
во Франции
в качестве
художника.
Ничего общего со страной, которая
каждый день опускается всё ниже
по пути её собственного
неуклонного снижения.
Но и ничуть
не лучше,
какой-то ещё более
провинциальной страны,
управляемой сменяющимися
командами всё тех же невежд,
бесчестных,
развращённых поддержкой
постоянно и полностью
коррумпированных режимов.
Что может быть лучше,
чем жить в государстве,
где правосудие -
это просто базар?
Какой артист не
мечтал о государстве,
о котором говорят - 4-я
экономическая сила мира.
Опровержение спит
на нашем пороге,
ожидая монетки,
чтобы задушить муки
голода.
Я - сбежавший враг
нашего времени.
Тоталитаризм настоящего -
как механически добавляемый
каждый день, всё более
репрессивный в масштабе планеты.
Это безликая тирания,
которая стирает все лица
для системной организации
унифицированного времени.
Эта глобальная
абстрактная тирания,
которой я пытаюсь противостоять
со своей изменчивой точкой зрения.
Потому,
что я стараюсь,
потому, что я стараюсь
в своих произведениях
показать ухо,
которое слушает время.
И стараюсь,
чтобы оно услышало
и пролило его
в будущее.
Смерть уже
включена в моё время -
я не могу быть
врагом нашего времени,
потому, что его задача -
отменить время.
И я не вижу
в этой ситуации,
чтобы жизнь стоила
того, чтобы жить.
Пока наше столетие медленно
растворяется в следующем,
некоторые
люди меняют
прежние способы
выживания на новые.
Эти последние
мы называем искусство.
Единственное,
что выживает
и остаётся от эпохи -
это искусство,
этой эпохой созданное.
Никакая деятельность
не становится искусством,
пока соответствующая
ей эпоха не закончится.
Затем -
это искусство
исчезнет.
Таким образом,
искусство 19 века -
- кино -
заставило жить 20-й век, когда
он едва пробуждался к жизни.
Мужчины и женщины
верили
в пророков. Сейчас мы верим
в государственных деятелей.
Ничего нет
более далёкого
от образа возлюбленного,
чем образ государства.
Основа государства противостоит
высшей ценности любви.
У государства нет силы,
или оно потеряло её,
чтобы охватить перед
нами всю полноту мира.
Эта полнота
вселенной,
данная
одновременно
и как внешний мир, и
как внутренний объект
в любимом, и как главный
предмет - в любящем.
Кино не боялось ничего ни
в других, ни в себе самом.
Оно не было защищено от времени.
Оно не было защитой от времени.
Да, изображение -
это счастье.
Но кроме того, оно
останавливает небытие.
Власть образа выражается только
через заклинание небытия.
Возможно,
стоит добавить:
образ, способный
отрицать небытие,
является также пристальным
взглядом небытия на нас.
Образ - лёгок.
Небытие -
безмерно тяжело.
Образ - мерцает.
Небытие - это толща,
в которой всё скрыто.
Большинство
мимолётных моментов
содержат в себе
прославленное прошлое.
Если человек,
пройдя через рай
в своих снах
и получив цветок в
доказательство этого,
пробуждаясь,
обнаруживает этот
цветок в своей руке...
Что тут
скажешь?
Тот человек -
это был я.
Перевод и подготовка титров:
valenssia fenixclubВ беззвучном
голосе,
в мягком,
нежном голосе,
сообщающим
вещи значительные,
важные, удивительные,
глубокие,
простые факты,
в мягком,
нежном голосе -
угроза грома -
присутствие абсолюта
в голосе малиновки,
в ясных
звуках флейты
и в изысканности
чистого звука.