"Комеди
франсэз", вероятно, приостановят.
Что, Монтерлан еврей?
Ты почти угадал.
Даксья предлагает выявить
в скором времени всех евреев,
которые еще остались
в составе "Комеди франсэз",
и по мнению Даксья,
Жан Йоннель - румынский еврей.
Я не знаю, еврей ли Йоннель, или
наполовину еврей, или на четверть,
но я знаю, что напрасно он остается,
ему надо бежать, бежать на край света,
подальше от безумцев.
Они безумны, пойми, безумны.
Не только в Германии, но и здесь,
Даксья и иже с ним - безумны.
Вот, ты хотел знать, как выглядит
Бернар Гранже. Смотри.
Великолепен, он просто великолепен.
И с ним можно быть спокойным,
у него лицо стопроцентного гоя.
Объясни, что ты имеешь против гоев?
Ничего,
особенно когда на них короткие
юбки и если у них длинные волосы.
Расист, грязный расист!
Правильно говорила мне мать,
я никогда не буду счастлива с евреем.
"Знаете, Карл,
если вы хотите надолго остаться в этом доме,
вы никогда не должны произносить
одно имя - Шарль-Анри.
Вчера вечером на мне было новое платье.
Все это заметили, кроме вас.
Наверное, вы думали о чем-то своем."
Да, да, хорошо, Надин, хорошо.
Но я бы хотел, чтобы в этот момент
ты подошла к Бернару,
тебе потом дадут лампу, ты поставишь
ее на стол, тебе это поможет.
Рэймон, вместо того, чтобы суетиться,
принеси лампу!
Ладно.
Давайте, дети мои, продолжайте.
"Вы же не осмелитесь утверждать,
что у вас много работы?
Я знаю, Ариетта, ваша работа тяжелее моей,
но некоторым людям в этом доме следует
заниматься исключительно своей работой.
Почему вы мне это говорите?"
Потому что... это в пьесе.
Я вижу то, что вижу?
Да, да, это Даксья,
иди поздоровайся с ним.
Будь с ним любезна
и не забудь его поблагодарить.
Всё же это он добился для нас
разрешения у цензуры.
Конечно, не беспокойся. Конечно, я подойду.
Ладно, перерыв на две минуты.
Можете пока расслабиться.
Здравствуйте.
Здравствуйте, мадам Штайнер.
Кто это?
Вы не знаете?
Он инспектирует постановки в театрах.
Это Даксья, критик газеты "Я везде".
Так это и есть Даксья?
Я представляла его совсем другим.
Я хочу с ним познакомиться.
Тебе не противно?
Но он важная шишка.
Говорят, он скоро будет
руководить "Комеди франсэз".
Я скажу вам одну вещь, которая в моих устах
может показаться вам странной, но я думаю,
что ваш муж, Люка Штайнер,
был неправ, покинув Францию.
Новые законы против израильтян в театрах
касаются интриганов, аферистов, спекулянтов,
но ваш муж, мадам Штайнер,
был редкой жемчужиной,
он был единственным директором
театра израильтянином...
Вы можете сказать: евреем.
Ну, да, он был единственным,
кто был одновременно
режиссером, директором труппы и артистом.
Видите ли, немцы очень ценят культуру.
Очень.
Они не хотят,
чтобы таланты покидали Францию.
Что же касается вашей пьесы "Исчезнувшая",
я совершенно спокоен,
я уверен, что Жан-Лу Коттен тот
человек, что вам нужен.
Конечно, напрашивается вопрос, почему вы
выбрали пьесу, которую отверг даже Питоев.
Вы знакомы с Жерменой Фабр,
моей костюмершей?
Она всю жизнь со мной, она хотела
попросить вас кое о чем.
Да, конечно. Конечно, я знаю мадам...
Я насчет своего сына Пьера.
Зачем Даксья пришел сюда?
Он любит вдыхать атмосферу репетиций.
Но он приходит только на те пьесы,
которые ему интересны, так что...
Он напишет о нас статью.
Не знаю, может написать, а может и нет.
Знаешь, я бы предпочла,
чтобы он забыл о нас ненадолго.
Пойду к нему.
Нет, нет, останься.
Посмотрите, мы все в семье католики.
Вот доказательства.
Хорошо, хорошо,
я внимательно изучу ваше дело.
Спасибо.
Что ж, я познакомлю вас с
нашим маленьким обществом.
Да.
Итак, это Надин Марсак,
которая, по моему мнению,
лучшая ученица театральной школы Симона.
Ну что?
Он был очень любезен. Он взял мое дело.
Бернар Гранже, наш герой-любовник, перешел
к нам из "Гран Гиньоля", как вы могли заметить.
Это он играет роль Карла?
Да, да.
Забавно, но я скорее представляю
его в "Косматой обезьяне".
Да, но...
А это