этого.
- Будьте покойны, ваша светлость.
Однако и без лишней скованности, но во
всем слушайтесь внутреннего голоса.
Двигайтесь в согласии с диалогом,
говорите, следуя движениям,
с тою только оговоркой, чтобы это не
выходило из границ естественности.
Каждое нарушение меры отступает
от назначения театра,
цель которого во все времена
была и будет:
держать, так сказать,
зеркало перед природой,
показывать доблести ее истинное лицо
и ее истинное - низости,
и каждому веку истории -
его неприкрашенный облик.
Если тут перестараться
или недоусердствовать, несведущие
будут смеяться, но знаток опечалится,
а суд последнего,
с вашего позволения, должен
для вас перевешивать
целый театр, полный первых.
Мне попадались актеры, и среди них
прославленные, и даже до небес,
которые, не во гнев им будь сказано,
голосом и манерами не были похожи
ни на крещеных, ни на нехристей,
ни да кого бы то ни было на свете.
Они так двигались и завывали,
что брало удивление, какой из
поденщиков природы смастерил человека
так неумело, - такими чудовищными
выходили люди в их изображении.
Надеюсь, у себя, принц, мы эти
крайности несколько устранили.
Устраните совершенно.
А играющим дураков запретите говорить
больше, чем для них написано.
Некоторые доходят до того,
что хохочут сами
для увеселения худшей части публики
в какой-нибудь момент, существенный
для хода пьесы.
Это недопустимо и показывает, какое
дешевое самолюбие у таких шутников.
Подите приготовьтесь.
Ну как, милорд, желает ли король
посмотреть эту пьесу?
И королева тоже, и как можно скорее.
- Велите актерам поторопиться.
- Немедленно, милорд.
Горацио!
- Здесь, принц, к услугам вашим.
- Когда начнется этот эпизод, Будь добр,
смотри на дядю не мигая.
Вопьюсь и я, а после сопоставим
Итоги наблюдений.
По рукам. - Они идут. Я вновь больным
прикинусь. Займем места.
- Как здравствует принц
крови нашей, Гамлет?
- Верите ли - превосходно.
По-хамелеонски.
Питаюсь воздухом, начиненным обещаниями.
Так не откармливают и каплунов.
Это ответ без связи, Гамлет.
Он ко мне не относится.
А ко мне и подавно. Милорд, вы играли на сцене
в бытность свою в университете, не правда ли?
Играл, милорд, и считался
хорошим актером.
- Кого же вы играли?
- Я играл Юлия Цезаря.
Меня убивали в Капитолии.
Брут убил меня.
С его стороны было брутально убивать
такого капитального теленка.
Готовы актеры?
- Да, милорд.
Они ждут вашего приказания.
-Поди сюда, милый Гамлет, сядь рядом.
Нет, матушка, тут магнит
попритягательней.
Ого, слыхали?
Леди, можно к вам на колени?
Нет, милорд.
- То есть виноват: можно голову к вам
на колени? - Да, милорд.
- А вы уж решили - какое-нибудь неприличие?
- Ничего я не решила, милорд.
А ведь это чудная мысль -
лежать у ног девушки!
- Что такое, милорд?
- Ничего.
- Принц, вы сегодня в ударе.
- Кто, я?
- Да, милорд.
- Господи, ради вас я и колесом пройдусь!
Впрочем, что и остается, как не
веселиться? Взгляни же, какой радостный
вид у моей матери, а всего
два часа, как умер мой отец.
Нет, принц, полных дважды два месяца.
Как! Так много? Ну, тогда к дьяволу
траур! Буду ходить в соболях.
Силы, небесные! Умер назад
два месяца и все еще не забыт!
Тогда есть надежда, что память о великом
человеке переживет его на полгода.
Пред нашим представленьем
Мы просим со смиреньем
Нас выслушать с терпеньем.
Что это, пролог или надпись на колечке?
Действительно, коротковато, милорд.
Как женская любовь.
Вы колки, сударь, вы колки.
Вам пришлось бы изрядно постонать,
прежде чем притупилось бы мое острие.
Посветите мне!
Прочь отсюда!
Огня!
Огня, огня!
Пусть раненый олень ревет,
А уцелевший скачет.
Где - спят, а где - ночной обход;
Кому что рок назначит.
О Горацио! Тысячу фунтов за каждое
слово призрака! Ты заметил?
- Еще бы, принц! - Когда начали играть
сцену отравления. - Я с него глаз не спускал.
- Добрейший принц! Можно попросить вас на
два слова? - Хоть на целую историю, сэр.