святого Криспиана.
Кто, битву пережив, увидит старость,
Тот каждый год в канун, собрав друзей,
Им скажет:
«Завтра праздник Криспиана».
Рукав засучит и покажет шрамы:
«Я получил их в Криспианов день».
Хоть старики забывчивы, но этот
Не позабудет подвиги свои
В тот день;
и будут наши имена
На языке его средь слов привычных:
Король наш Гарри, Бедфорд, Эксетер,
Граф Уорик, Толбот,
Солсбери и Глостер
Под звон стаканов будут поминаться.
Старик о них расскажет повесть сыну,
И Криспианов день забыт не будет
Отныне до скончания веков;
С ним сохранится память и о нас.
О нас, о горсточке счастливцев, братьев.
Тот, кто сегодня кровь со мной прольёт,
Мне станет братом, как бы ни был низок.
И проклянут свою судьбу дворяне,
Что в этот день не с нами, а в кровати:
Язык прикусят, лишь заговорит
Соратник наш в бою в Криспинов день!
Мой государь, готовьтесь бой принять.
Стоят французы в строе боевом;
Сейчас они обрушатся на нас.
Коль мы готовы духом,— всё готово.
Пускай погибнет тот, кто духом слаб!
Кузен, подмоги больше ты не хочешь?
Будь Божья воля, я вдвоём с тобою
Принять хотел бы этот славный бой!
Все по местам! Да будет с вами Бог!
Ещё раз прихожу узнать, король,
Не хочешь ли ты предложить нам выкуп,
Пока твоё паденье не свершилось?
Кем послан ты теперь?
Великим коннетаблем.
Ответ мой прежний передай ему:
Сперва меня убейте, а потом
Мои продайте кости.
Боже мой!
К чему так зло шутить над бедняками?
Был человек: он продал шкуру льва
Ещё живого —
и убит был зверем.
Не сомневаюсь, многие из нас
На родине могилу обретут,
Где бронза этот день увековечит.
А те, что кости сложат храбро здесь,
Хотя б их погребли в навозных кучах,
Получат славу;
солнце их пригреет
И вознесёт их доблесть к небесам,
Останки ж их отравят воздух ваш
И разнесут по Франции чуму.
Я гордо коннетаблю говорю:
Для нас война — суровая работа;
В грязи одежда, позолота стёрлась
От переходов тяжких и дождей.
И время превратило нас в нерях,
Но мессою клянусь: наш дух исправен.
Да!
Не приходи за выкупом напрасно:
Лишь тело будет выкупом моим;
А я отдам его в таком лишь виде,
Что вам не будет пользы от него.
— Так передай пославшему тебя.
— Исполню, государь.
Итак, прощай.
В последний раз внимаешь ты герольду.
Войска, вперёд!
Пошли сраженью, Бог, благой исход!
Ну, земляки, мы хорошо сражались.
Но бой ещё не кончен: враг — на поле.
Позор навек! Скорей с собой покончим!
Не их ли мы разыгрывали в кости?
Не у него ль мы требовали выкуп?
Стыд! Вечный стыд для нас! Один лишь стыд!
Умрём со славой! Снова на врага!
Ещё нас много здесь живых на поле,
И хватит, чтобы англичан сломить:
Лишь надо нам восстановить порядок.
Порядок к чёрту!
Ринусь прямо в свалку.
Позор грозит нам — жизни мне не жалко!
Избивать мальчишек и обоз!
Это противно всем законам войны.
Более гнусного злодейства — как бы это сказать — и придумать нельзя.
Скажите по совести, разве я не правду говорю?
Да, ни одного мальчика не оставили в живых!
И резню эту устроили трусливые мерзавцы, бежавшие с поля битвы!
Вот идёт его величество.
Не гневался во Франции ни разу
Я, как сейчас.
Возьми трубу, герольд.
Скачи к тем всадникам, что на холме;
Вели спуститься им, коль будут биться,
Иль пусть умчатся,
не мозолят глаз.
Идёт герольд французский, государь.
На этот раз смиренней вид его.
Что значит твой приход, герольд?
Ты вновь за выкупом?
Нет, государь;
Я к вам пришёл о милости просить.
Позвольте обойти нам поле битвы,
Убитых сосчитать, предать земле.
Победа — ваша.
Не нам за то, а Господу хвала.
Как имя замку, что стоит вон там?
То Азинкур.
Так будет битвою при Азинкуре
Отныне зваться битва в день Криспина.
Вот список павших воинов французских.
Легло французов в поле десять тысяч,—
Так в списке значится.
А где же список англичан убитых?
Эдвард герцог Йоркский, граф Сеффолк,
Сэр Ричард Кетли,
Деви Гем эсквайр;
а прочих всех —
Полтысячи легло.
Десница Божья!
Да, это просто чудо!
Пойдёмте стройным шествием в