пошёл вон с моей
кухни, пока я не позвал Кемпа и отцов Города,
и тебя не арестовали
за разврат малолетнего ребёнка.
Ты бы не осмелился, к тому же,
Кемп в этом тоже замешан.
Ах, ах, ах.
Совместный заговор?
Оставь нас.
Иди-ка отсюда, Хендрикье,
потому что маленький Вильгельм в своих
туфлях на каблуках собирается подкупить меня.
Разве нет, Вильгельм?
Давай же, Влаардинген.
Вперёд. Сколько?
Думаю,
я вышвырну тебя за штанишки и кудряшки.
Хендрикье, Рембрандт должен кое-что узнать.
Скажи ему, чтобы он пришёл и сам купил мясо.
Чего ради? Все ходят туда-сюда.
Что это ты как заговорщик?
Нам нужно возвращаться.
Фемке, я разговариваю.
И ты могла бы прийти, если хочешь.
Он сам расскажет тебе всё.
Всё?
Что это значит?
Ты когда-нибудь уходишь далеко от дома?
Если захочу.
О чем ты говоришь?
Ни о чем.
Просто, если бы у тебя было свободное время,
и мне интересно...
Что интересно?
Мог бы я тебя увидеть?
Ты сейчас меня видишь.
Я очень занята, и меня высоко ценят.
Мне некогда слоняться с тобой.
Если мы останемся здесь,
я положу покупки на землю.
Но я часто бываю в саду или во дворе,
а там ворота открыты.
В грязь.
Заткнись.
Здесь нет грязи.
И кровь.
Если ты это сделаешь, я дам тебе в ухо.
Ты мог бы прийти и посмотреть,
как я лущу горох или собираю редиску.
Или ищу вшей у Титуса в волосах.
Или посмотреть, как я потрошу кур.
Эмблема полка моего отца.
Знаешь, это может быть предлогом.
Хендрикье,
ты можешь избавиться от этих людей?
Это личная спальня, а не публичный пивной дом
и не чёртова реформистская часовня.
Посмотри, это Титусу, а это тебе.
Если ты снова женишься,
я хочу, чтобы он был защищён.
Я больше не женюсь.
Если ты женишься,
половина всего, что было у нас,
должна перейти к нему,
когда ему исполнится шестнадцать.
Смотри за ним внимательно, очень внимательно.
Я никогда не прощу тебе,
если с ним что-то случится.
Мой дух вернётся
и будет тебя преследовать вечно.
Он - наше вложение.
Мы сделали его вместе.
Давай же, вместе позаботимся о нём.
Я не хочу, чтобы он очутился в приюте.
Тебе следует послушать её.
Они иногда делают такое
с маленькими мальчиками...
Они сделали это и с Горацием.
Ради Бога.
Спасибо.
Итак, что с картиной?
Почти завершена.
Ты рад?
Да.
Значит, я могу уйти.
Что?
Я оставалась здесь до сих пор, чтобы увидеть,
как ты закончишь работу,
на которую я тебя вдохновила.
Ты должен поместить деньги куда-то,
чтобы сберечь их, все четыре тысячи.
Половина того, что я насчитала,
лежит в красной лакированной коробке
для чая под моей кроватью,
в корзине ещё триста, а остальное у Ули.
Ули?
Он тебя не обманет.
Он мне обещал.
Что же касается этого маленького птенчика,
Титус должен поехать учиться в Италию.
А у меня будут славные похороны.
Саския...
Хочу, чтоб меня похоронили на
Западной стороне, подальше от Свилинка.
Он был таким шумным.
А я хочу покоя.
Пусть Гиртие оденет меня в вязаное.
В той церкви холодно.
Говорят, солнце бывает редко на том участке,
который ты купил для нас обоих,
и это, вероятно, наше проклятие.
Боже, нет.
Нет, нет, нет.
Ты не можешь.
Ты никуда не уйдёшь.
Брось. Брось.
Я хочу, чтобы ты сделал мне китайского чая.
Хорошо?
Пусть Хендрикье принесёт горячей воды,
а Гритие погладит длинные чулки.
Я хочу попасть на небо с тёплыми ногами
и без следов от подвязок.
И я хочу взять с собой турецкий ковёр.
Эгремонт?
Ты должен быть на пути в Америку,
или в Кадиз,
или в Алжир, или на Манхеттен,
в Калькутту, Макао...
Здесь тоже довольно экзотично.
Все миры сходятся в Амстердаме.
Я собираюсь нарисовать тебя на картине,
где ты и должен быть.
А где ты спишь?
Прости?
Что? Ты забегаешь вперёд.
Зачем тебе, Карл, моя кровать?
Ты такая смешная.
В доме?
Я сплю с Фемке,
Люсе и Джемте на большой кровати
на чердаке рядом с дымоходом,
где очень тепло.
Ты когда-нибудь ходила по дому в нижнем белье?
Прекрати, Карл.
Это ты смешной.
Он видит тебя в таком виде?
Карл, ты меня оскорбляешь.
Это шлем Хассельбурга.
Он