выполнил задание, данное
тебе, твоя живопись, Рембрандт, бесчестна.
Настолько, что это совсем не живопись.
По своей сути она отрицает
свою принадлежность к живописи.
Это театральная работа.
Он где-то здесь. Среди нас.
Он никогда не уйдёт.
Он переживает всё, что мы на него наваливаем.
Нам надо постараться,
чтобы никто нигде и никогда больше не выжил.
Его следует разлучить с друзьями.
Можно бы использовать Мариту как средство.
Убедить его выпить.
А потом заставить идти домой одного.
Мы слышали, что вчера король Англии
официально объявил войну своему парламенту.
У англичан гражданская война,
а мы - богатые люди.
Кое-кто в будущем может поспорить,
что у Рембрандта был звёздный час,
и что появились новые веяния в живописи -
веселее, дороже, проще,
наслаждающиеся шиком и великолепием
самодостаточной маленькой республики.
И что Рембрандт был злорадным,
критичным и циничным
и хорошо разбирающимся
в мелодраматичных традициях заговоров.
Он научился в театре тому,
что было совершенно чуждо голландцам.
Это могла бы быть больше английская,
так сказать,
традиция злорадства и заговора,
секретности и жестокости, мести.
Я не вижу. Где свет?
Я ослеп. Ослеп.
Я ослеп.
Открой глаза, глупец.
Нарисованная тьма.
Мили и мили.
И мили нарисованной тьмы
осветит вспышка света.
Если тебе повезёт.
Тишина.
Аминь. Аминь.
Ты в порядке?
Хендрикье? Я не сплю?
Это был кошмар?
О, Боже.
Я смотрел в темноту, я видел ночь.
Я смотрел в темноту.
Это был кошмар.
Что случилось?
Я встретил двух всадников,
которые скакали прямо на меня.
Поверни голову к свету.
Дай, я посмотрю.
Какой свет?
Они опрокинули меня.
Бросили на землю.
Они меня избили.
Проткнули мои глаза.
Они раздели меня. Вили.
Выбили из меня все цвета.
Ты в порядке, только пьян.
Нет, нет, я не пьян.
Всё ещё темно.
Темно.
Это кошмар?
Я наблюдал за ночью.
Я видел ночь.
Хендрикье, Хендрикье,
Хендрикье, сейчас, сейчас, сейчас.
Я постоянно вижу ночь.
Не смей умирать на мне.
Посмотри на меня. Посмотри на меня.
Я достаточно живая,
а у меня в животе есть ещё одна жизнь.
Хватит кричать.
Где же здесь тьма для тебя?
Где здесь тьма для нас?
Заговорщики Ваннинг Кок знали,
что их правильно обвиняют,
и чтобы скрыть свою вину,
они мстительно развернули кампанию
по постепенному уничтожению благосостояния
Рембрандта, его репутации и удачи,
чтобы заставить мир поверить,
что парадный групповой портрет Рембрандта
Амстердамской милиции был всего лишь
невинным портретом великолепных солдат,
забавляющихся с мушкетами.
Рембрандт, умный и
перспективный человек, хотя и сын мельника,
превратившийся в буржуа,
всё ещё собирает деньги, как в деревне,
и старается найти себе друзей в таких местах,
как парвеню, всё ещё спит со служанкой,
потому что не мог бы спать с женщинами,
с которыми он мечтал быть равным,
хотя и знал, что это не так.