Рейнского вина. Оставалось десять минут до прибытия пунктуального отца Грейс, который обещал ждать ее 15 минут и ни секунды более. Этого времени было достаточно для прощального словесного салюта. Тимоти, можешь перестать быть гордым и молчаливым. Кричи. Вопи. И моли о пощаде. Ты ведь Манси от рождения. Из тех самых Манси, которых так презираешь. С этой ненавистью, Тимоти, которую ты и все остальные питаете к себе, я никогда не смирюсь. Ты мошенник самого низкого сорта. А Вильям и все вы, следующие за ним, горстка предателей своей расы. Я надеюсь, что ваши собратья, негры, когда-нибудь узнают о вашем предательстве и накажут вас за него. Меня от вас тошнит. Вы, конечно, правы, мисс Грейс, нас, негров, трудно пронять таким оскорблением. Я не понимаю одного, почему вас это так злит? О чем ты? Вы кое-что забыли. Это вы создали нас. Возможно, единственным, что могло остановить леди с кнутом было радостное позвякивание, которое возвещало о приезде ее отца. Ей была нужна его поддержка. Да и Мандерлей был местом, без которого мир мог вполне обойтись. Грейс узнала почерк своего отца. "Дорогая дочка", - писал он. "Дорогая дочка. Ты снова обманула своего отца. Сначала я прождал 15 минут, но у меня слишком мягкое сердце, поэтому я подошел к изгороди и заглянул во двор, чтобы убедиться, что у тебя все хорошо. К моему великому удивлению, все выглядело так, будто ты действительно владеешь положением. Я горжусь тобой, моя девочка. Надеюсь, когда-нибудь мы встретимся, и ты расскажешь мне, что ты имела в виду, когда сказала о новых временах в Мандерлее. С любовью, твой старый глупый отец". Голосования, возможно, были необходимы, но определение времени суток путем общественных дебатов едва ли можно считать разумным. Это было очевидно. У Грейс было всего несколько секунд, чтобы решить в каком направлении она побежит от своих чернокожих преследователей, которые, как столь иронично предсказывал ее отец, были с факелами. Грейс спешила и не заметила Берта, бывшего беглеца с либеральным отношением к другим расам, которому так и не удалось уйти далеко. Грейс была разгневана. Мандерлей выкристаллизовался в портрете этой страны, в котором было очень много негативного. Америка, вне всякого сомнения, была страной многогранной, но не готовой принять черных. Этого нельзя было сказать. Америка, может быть, робко, но протягивала руку. И если кто-то отказывался в ней увидеть руку помощи, то виноват в этом был только он сам. "Негры, убирайтесь в Африку" "Я человек" ------------------------------ Читайте также: - текст Смешение жанров - текст Грязная любовь - текст Если бы Дон Жуан был женщиной - текст Зачарованная - текст Три сезона |