Мистер Чандос проводил с садовником
больше времени, чем с женой.
Они обсуждали сливовые
деревья... до тошноты.
По его милости все, кто жили в
доме, с ужасом ждали сентября,
ибо они объедались сливами так,
что кишки их начинали
издавать громоподобные звуки,
а зады болели от напряжения.
Он построил в Фованте часовню,
в которой скамьи
были сделаны из сливы,
так что домашние до сих
пор вспоминают Чандоса
из-за заноз в заду.
Несколько лет назад в Амстердам из
Англии возвратились два голландца.
Они рассказывали, что Олхэвингуэй
очень напоминает их родину -
столько воды, столько декоративных
прудов, столько каналов,
столько бассейнов и фонтанов.
Там даже есть ветряной насос.
Им и в голову не могло прийти,
что батюшка превратил свое поместье
в сплошные водоемы только потому,
что панически боялся пожара.
Даже под парадным
крыльцом было помещение,
где стояло двести ведер,
полных воды.
Я это точно знаю, потому что каждый
раз, когда мне было невтерпеж,
мы с братом бежали туда,
чтобы воспользоваться ими.
Эти ведра были наполнены
еще до матушкиной смерти,
и, наверное, они и сейчас еще там,
с водой тридцатилетней давности.
Ну, конечно, смешанной с
небольшой частью меня самой:
я тогда мочилась, как лошадь.
Да и сейчас все еще.
В Саутгемптоне есть один дом,
который всегда восхищал меня,
потому что сбоку он
выглядит таким плоским.
Он построен из белого портлендского
камня, и в пасмурную погоду кажется,
будто он опирается на небо.
Особенно по вечерам.
Его хозяйка - некая мисс
Энтерим, дама, не имеющая мужа.
Если смотреть сбоку,
мисс Энтерим также не имеет
ничего, заслуживающего внимания.
Возможно, поэтому, в отличие от дома,
эта дама не имеет опоры в жизни.
Плоскость обоих, мистер Нэвилл,
вам как живописцу и рисовальщику
могла бы показаться
занятной... наверное.
Особенно по вечерам...
если смотреть сбоку.
Говорят,
что герцог де Корси попросил
своего фонтанных дел мастера
подняться с ним на самый верх
построенного им хитроумного каскада
и спросил, смог бы он сотворить
подобное чудо для кого-нибудь другого.
Механик, рассыпаясь в
благодарностях и любезностях,
признал, что если найдется достаточно
богатый заказчик, то смог бы.
Тогда герцог де Корси
тихонько толкнул его в спину,
и бедняга нашел свою
смерть под водой.
Ну что, мистер Ноиз, у вас не найдется
для меня никакой пикантной сплетни?
Мадам, я здесь для того,
чтобы развлекать гостей,
поэтому, я уверен, рано или поздно
я смогу раздобыть что-нибудь для вас.
Значит, у вас здесь особая роль,
чего нельзя сказать об остальных -
ведь они собираются
только для того,
чтобы выразить свое доверие
к деньгам друг друга.
Мадам, ведь вы тоже из их круга.
Меня приглашают только благодаря
моему примерному поведению
в обществе мистера Сеймура.
Строго говоря, я не столько член этого
общества, сколько его собственность.
Раз уж вся компания собралась здесь,
чтобы поговорить именно о деньгах,
вы должны быть
достойно вознаграждены.
Я бы не пожалел для вас
двух цветников и аллеи
апельсиновых деревьев.
А вы не слишком щедры, мистер Ноиз.
Пока что я недостаточно богат,
чтобы предложить вам больше,
однако очень
скоро все изменится.
В настоящий же момент, находясь
в обществе тринадцати человек,
владеющих большим
куском английской земли,
вы бы могли рассматривать эти цветники
и апельсиновую аллею как начало,
и, будучи дамой...
с итальянским вкусом,
вы, мадам, должны оценить
апельсины по достоинству.
У них такой чудесный
аромат и освежающий вкус.
Как ты думаешь, твой
отец пригласит мистера...
Нэвилла сделать рисунки нашего дома?
Почему бы вам не увеличить шансы
мистера Нэвилла да и ваши тоже,
пригласив его самой?
О, для меня это слишком уж сложно.
Твоего отца может удивить
несвойственная мне смелость.
Ну, значит, вы удивите его,
а, возможно, и мистера Нэвилла.
Но если это пугает вас, матушка,
мы могли бы обвинить во
всем самого мистера Нэвилла.
В моей власти порадовать
или огорчить