будто они меня преследуют.
Вязальные крючки - полезная вещь.
А кухонные полотенца?
Их ты боишься?
Откуда вы знаете о кухонных полотенцах?
Они тебя пугают?
Да.
Но и кухонные полотенца - хорошие
и полезные предметы, правда?
Сивилла,
любовь - вещь необходимая.
Но если голос говорит:
"Иди сюда, я люблю тебя",
а потом протягивается рука
и щиплет тебя больно вот так,
то... то любовь испорчена этой рукой,
правда?
И музыка - это то, что ты сильно любишь,
и тебе её очень не хватает,
потому что каким-то образом
рука испортила её для тебя.
Мы не знаем, как,
но мы это выясним.
А рука эта принадлежит людям,
а люди - это твоя мать!
Люди... я не вижу людей.
О, Пегги, перестань!
Что?
О, доктор Вилбур, мне всё хуже.
Стало намного хуже, да?
Откуда вы всё это знаете?
Я вам этого не говорила.
И кто это всё нарисовал?
Ты.
Но ты их рисуешь, когда ты другая.
- Понимаешь?
- Нет.
- Ты это делаешь, когда ты -
другие части тебя. - Нет!
...и эти части всё ещё дети.
- Нет.
- Это правда.
- Нет, нет. Нет.
- Сивилла, ты должна понять. Это правда.
- Это невозможно.
- Это возможно.
- Нет.
В сущности, на всём протяжении анализа
я говорила с тобой при их помощи.
У них у всех есть имена,
они приходят сюда, чтобы тебя защищать.
Они приходят в назначенный час,
и именно они
делятся той информацией, которую
ты боишься осознать. - О, нет!
- Ты должна понять это, Сивилла!
- Это неправда.
- Это правда.
- Это неправда. Нет. Нет. Это неправда.
Сивилла.
Сивилла.
Всё, что для тебя важно,
сохранилось в тех частях тебя,
до которых твоя мать
не смогла добраться.
Твоя музыка, твоё рисование,
даже твоя способность любить -
всё это живёт в них.
Сивилла, я хочу, чтобы ты
что-то послушала.
Что вы собираетесь делать?
Я дам тебе послушать,
как ты играешь на пианино.
Я больше не могу играть на пианино.
Раньше я играла.
А теперь не могу.
Но есть часть тебя, которая называет
себя Ванессой, и она - может.
Она прекрасно играет.
Я не хочу о ней слышать.
Сивилла.
Ты должна принять это.
Доктор, мне кажется,
я этого не выдержу.
У меня немеют руки.
В этом нет никакой опасности для тебя.
Никакой опасности.
Здесь нет кухонных полотенец,
стягивающих твои запястья.
Mоё сердце... Mоё сердце...
Это всего лишь адреналин.
Здесь тебе никто не угрожает, клянусь.
Ничего плохого не случится.
Тебе станет только лучше.
Пожалуйста, Сивилла, только
расслабься и послушай.
Это Ванесса.
И вся твоя музыка отдана ей на хранение.
Это... я?
Играю Моцарта?Да.
И Сибелиуса ты тоже играла.
Ты играла "Финляндию".
Не смей говорить.
Быть сплетником почти так же
мерзко, как быть лгуном.
Это голос моей матери. Это голос...
Это голос моей...
Это голос моей матери.
Это голос моей матери.
Милая, это не голос твоей матери.
Это ты подражаешь её...
Сивилла?
Сивилла!
Что же этот монстр с тобой делал?
Что произошло в зелёной кухне?
Алло? Эрна!
Слушай, мне нужна твоя помощь.
Я...
Сивилла трансформировалась в младенца.
У меня не получается её вернуть.
В младенца!
О, я была слишком настойчива.
Я перешла грань.
Но я не могу её загипнотизировать.
Если бы я смогла, я бы вызвала Вики,
но она не может ни на чём сосредоточиться
и не понимает ни одного моего слова.
Это дословесный период.
Да, но если она такой и останется?
Нет. Нет. Никаких больниц.
Нет, не с её историей.
Ты можешь?
Пожалуйста, Эрна!
Мне не хочется тебя вытаскивать
в такую ночь, но я...
Ой! Одну секунду...
Доктор Вилбур,
я приготовлю ей перекусить.
Милая, как ты себя чувствуешь?
Немного в тумане, и хочется есть.
Ну, в кухне есть еда.
Иди возьми творожный торт
или ещё что-нибудь...
Я подойду через минуту.
Ох, Эрна, всё в порядке. Всё в порядке.
Лучше и быть не может,
она очнулась как Сивилла.
Сивилла Дорсетт,
психоаналитическая сессия 251.
Не успела я вздохнуть с облегчением
после спонтанного возвращения Сивиллы
из младенческого состояния,
как незаметно мы оказались
в начале рождественского сезона.
Рождество, похоже, -